Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

В театре «Красный факел» поставили спектакль о конфликте отцов и детей

В «Красном факеле» перепрошили пьесу Максима Горького «Мещане». Петербургский режиссёр Семён Серзин не стал обвинять ненавидимый «буревестником революции» средний класс в тотальном загнивании, а рассказал зрителю умиротворяющую историю про отцов и детей с «дачным вайбом». Да, разрыв поколений — бумеры не хотят, а миллениалы не могут, «так жить нельзя» и «легко ли быть молодым?», но когда абажур на летней веранде горит тёплым светляком, есть надежда, что всё перемелется, а за круглым столом всем хватит места.

Сегодня понятие «мещанство» отдыхает на свалке истории — общество потребления официально узаконило формулу человеческого счастья, где во главе угла стоят комфорт, индивидуализм, личные радости и доступность услуг. Поэтому в современном контексте история семьи Бессемёновых выглядит диетической трагедией, которая разворачивается в каждом третьем доме, где живут вместе разные поколения. Мы в подавляющем большинстве и есть те самые «мещане», существующие в своём мирке со слониками на комоде — достаточно зайти в любую социальную сеть, где люди делятся маленькими личными радостями на фоне исторических разломов. Да, многие сегодня предпочитают спокойную жизнь и обустроенный быт — и в этом нет ничего дурного, а лишь неизбывное земное. Но в каждой избушке — свои погремушки: семья мелкого бизнесмена Василия Бессемёнова (Андрей Черных) живёт по грубой кальке прошлых времён, где глава семьи держит всех домочадцев в патриархальном кулаке. Вернее, пытается держать — с помощью техники обесценивания и манипуляций.

Что касается самой «избушки», то художник-постановщик Елена Сорочайкина построила на сцене «Красного факела» милые олдскулам четыре дачные сотки советского периода, где облупившийся от старости дом вызывает ностальгию, а надувной бассейн — мысли о лете. Уютная сценография серьёзно снижает градус семейной трагедии, заставляя рассматривать страдающих героев через оптику всепобеждающего лета: ничего-ничего, всё обойдётся, смотрите, какие на речке красивые закаты, айда чай на улицу пить. Ну а песня «Зеленоглазое такси», звучащая весь спектакль под-над сценой, только усиливает этот эффект. Даже фильм Алексея Балабанова «Мне не больно», который герои в начале спектакля смотрят на «аналоговых» простынях, настраивает зрителя на философский лад: в жизни главное — любовь, а остальное приложится. Или не приложится, тут уж как повезёт. Героям «Мещан» повезло, но не всем.

Сюжет в «Мещанах» Серзина размыт, как на полотнах импрессионистов, когда целостность пробивается сквозь отдельные цветовые всполохи-эпизоды: вот дом, в нём живут люди, они общаются, влюбляются, ругаются и выясняют отношения. Когда в одном доме живут взрослые дети и их родители, а плюсом к ним идут разнополые квартиранты со своим жизненным багажом, — время удивительных историй обязательно наступит. Каждый персонаж хочет изменить окружающий мир под себя, но на этой планете желания людей редко совпадают — столкновения, треск, взрывы на Солнце. Один мается от безответной любви, другому скучно, третий хочет, чтобы все вокруг жили по его правилам, но окружающие почему-то сопротивляются. Героя Андрея Черных, кстати, очень удобно рассматривать сквозь оптику сегодняшнего дня: абьюзер, колосс на глиняных ногах — только дай отпор, и развалится. Затиранил всю семью: жена Акулина Ивановна (Ирина Кривонос) слова поперёк не скажет, дочь Таня (Дарья Емельянова) молча давится отцовскими обвинениями в стародевичестве, а сын Пётр (Павел Поляков) встречается не с той, да и живёт не так. Ежедневные попрёки из серии «а вот мы всё для вас, а вы надежд не оправдали», «всё живёте на нашей шее, людям в глаза совестно смотреть» — узнаваемая риторика поколения 1940–1965 годов. Очень метафоричен эпизод, когда Василий Бессемёнов пытается втиснуть свою семью в патриархальный канон, вытащив на сцену большую фотографию своих чёрно-белых предков в аутентичных костюмах и прорезав в ней дырки для жены, дочки и сына. С одной стороны,запротоколированные традиции Рода, с другой — боязнь проживать собственную жизнь без привычных рамок. Да, а по выходным — обязательно в церковь, под ручку с супругой, с просветлённым лицом. «Мы с матерью много грешили ради вас», — в который раз подчёркивает свою жертвенность глава семьи. Всё для вас, лишь бы улыбались. Но взрослым детям, понятное дело, не до улыбок — очень трудно уживаться в одном доме с родителями, когда тебе больше 20 лет.

И здесь, конечно, появляются вопросы и к детям-бунтарям, которые не хотят мириться с отжившим своё родительским укладом. Тане 38 лет — она учительница, живёт с мамой-папой. Пётр — студент, отчисленный за смелые взгляды, живёт с мамой-папой и, судя по всему, не работает. Приёмный сын Нил (Михаил Селезнёв) работает в системе РЖД, живёт с мамой-папой, потому что считает, что им должен. Детки-то все — половозрелые личности. Так летите голуби быстрее из родного гнезда, зачем обострять ситуацию до болезненного надрыва, когда кровь течёт по лицу, а сказанные в гневе слова уже не забудешь? Взрослых Бессемёновых, конечно, никто не оправдывает (закоснели, змеиное гнездо, душные и токсичные), но есть же психологическая константа, подтверждённая временем,— выросшие дети не должны жить с родителями! Уходите из дома, любите кого хотите, ищите себя, ошибайтесь и побеждайте, а потом прилетайте в родительский дом на чашку чая с «мещанским самоваром». Собственно, массовым отлётом детей из гнезда Бессемёновых дело и заканчивается, но после таких страшных выяснений отношений совместных чаепитий долго не будет. Вообще, спектакль «Мещане» можно показывать в модном нынче формате — смотрим и обсуждаем с психологом. Здесь каждый персонаж — как определённый психотип с устоявшейся моделью поведения. Танечка — жертва, пострадать как подышать. И неважно по какому поводу — будь то абьюз отца или безответная любовь к Нилу. Акулина Ивановна — жена-манипуляторша, знающая, как подыграть своему домашнему тирану, чтобы он продолжал носить домой деньги в дипломате. Подруга Тани Цветаева (Клавдия Качусова) — альтруист «в потоке», творческая личность и стрекоза любви. Хромой философ Тетерев (Андрей Яковлев) — человек, испитый до донышка, но ещё этого не понявший. Одним словом, безграничные возможности для сценического психоанализа и личных инсайтов.

В «Мещанах» есть несколько контрапунктов, которые призваны помочь спектаклю приподняться над обыденной семейной историей — это выступления детской студии творчества «Жить на Севере» во втором действии. Ребята вышли в роли «самих себя» — как ученики драмкружка Цветаевой, которые показали интермедию «Муха-Цокотуха» на дне рождения Тани, а в финале спектакля спели «Зеленоглазое такси», послав зрительному залу месседж: «Мы знаем ваши песни, но споём их по-своему!». Режиссёр точно рассчитал полёт эмоциональной стрелы, рассчитанной на зрителя 50+: пришло новое поколение, которое споёт «старые песни о главном» на свой лад. Главное, чтобы мы им не мешали.